Чернильные стрелы - Страница 5

Коленька это доказал своим примером, если кто сомневался.

В какой-то момент пропало желание есть, но захотелось жрать. И когда на глаза попались ярко-красные ягоды, смахивающие на бруснику, думал я недолго. На всякий случай отправил в рот пару штук и под урчание желудка выжидал, как он отреагирует на незнакомую еду. Сколько точно и чего именно надо было бы опасаться, я не знал, но тошнота не подступила, слепота не напала. Мысленно махнув рукой, я приступил к нехитрой трапезе, работая со скоростью комбайна.

Чуть ли не килограмм ягод в животе даровал ощущение сытости, но надолго его не хватит. Проблему с питанием следовало решать кардинально. И на этот счет у меня были очень серьезные сомнения.

Если в совсем еще недавнем разговоре с Коленькой я высказывал сомнения в отношении жития двух городских пижонов начала XXI века в плане их приспособленности к условиям незнакомого мира, то после знакомства с аборигенами у меня были все основания считать этот скепсис недостаточно скептическим. Итак, на моих глазах моему другу одним ударом сносят башку. Я, конечно, никогда не пробовал, но подозреваю, что это не так чтобы просто. То есть подонок, это сделавший, как минимум опытен в подобных вопросах. Мне вроде как удалось смыться, но насколько этот диагноз окончательный, покажет только время. Вполне вероятно, что сейчас те мудаки идут по моим следам, путать которые меня никто не учил. Конечно, я мог пойти и в противоположную сторону – против течения ручья, но тогда мне показалось, что этот вариант будет слишком очевиден. Теперь же приходилось опасаться, что я перехитрил сам себя.

Но даже если никто меня в ближайшее время не найдет, то оптимизма это не прибавляет. В конце концов: менеджер, пусть и звена чуть выше среднего, пусть и хороший специалист, остается менеджером. Офисной крысой, способной организовать «эвент», сделать это на высшем уровне, мотивировать подчиненных, принять пистон от начальства, передать его вниз, частично компенсировав попоболь, выбить премию себе и отделу, укатить в отпуск в Латинскую Америку или на Бали. Все эти умения не помогут ему найти полноценное пропитание в дремучем лесу, будучи вооруженным только парой кроссовок и айфоном. Вместо «огрызка» я бы сейчас предпочел хотя бы уродливую «осу», которой можно было бы попытаться подстрелить зазевавшегося зайца или дать подобие отпора тем гопникам с острыми железяками.

Вот только будь у меня даже «сайга», да хоть самое модное и меткое ружье – в данной ситуации это мало чтобы изменило. Хотя и можно было бы понаделать не запланированных природой отверстий в тех милых людях, но заставить какого-нибудь зайца зевать, да еще и у меня на виду… Об охоте в целом я имел самое приблизительное представление, ассоциировалась она у меня, прежде всего, с фотографией Леонида Ильича, облаченного в тулуп, держащего какой-то ствол, да со ставшим классическим фильмом про Кузьмича, генерала Иволгина и финна Райво в исполнении финна Хаапсало.

Поэтому вывод однозначный: один в лесу я долго не протяну, скорее всего, встречу кого-нибудь, кто лучше приспособлен к жизни в чащобе, и он меня банально съест. Так что, несмотря на очень серьезные проблемы при первой встрече с аборигенами, выходить к людям все равно придется. Каких-либо иллюзий на радушный прием не было, но в такой ситуации проблемы лучше решать по мере их поступления, а их сейчас две основных: не повстречаться с недавней компанией, убившей Романова, и вновь подступающий голод. Менее значимые неудобства сейчас не беспокоили, но, как известно, мелочи больше всего достают, когда наступает их черед. Пройдет немного времени, и мне будет не хватать зубной щетки, чистой одежды и трехслойной туалетной бумаги. Не говоря уже о мягкой постели и телевизоре на кухне.

Что навевало осторожный оптимизм, так это лошади, на которых приехали в наш лагерь убийцы. Опять же: опыта в конных прогулках у меня немного, но логика подсказывала, что передвигаться верхом по глухому лесу, во-первых, неудобно, во-вторых, не слишком просто в плане снабжения. Хотя ситуация у костра и не располагала к излишнему созерцанию, но объемных тюков, где мог бы находиться запас лошадиной еды, я припомнить не мог. Какие-то сумки на седлах были, но не слишком большие. Это могло означать, что цивилизация – в местном понимании – где-то в пешей доступности даже для неподготовленного туриста. С другой стороны, лошади вроде могут и простой травой питаться.

Был еще один момент, над которым следовало подумать. Эти десять человек появились хотя и неожиданно для нас, но складывалось впечатление, что мы с Коленькой сюрпризом для них не были. Будто они искали двух конкретных попаданцев в строго определенном месте. Не было ни задушевных разговоров из серии «ты чего такой дерзкий, и с какого района», ни изложения сути претензий. Просто один взмах, и голова летит в горящие ветки. Допустим, это какой-то королевский лес, нас принимают за браконьеров. Даже если в рамках мероприятий по охране природы тут предусматривается смертная казнь, а здешние лесники имеют все полномочия рубить головы нарушителям спокойствия лесных оленей, то все равно какое-то выяснение обстоятельств должно было состояться! Или я уж совсем ничего не понимаю.

Однако основываясь на таких мыслях, хотелось верить, что подавляющее большинство аборигенов такой жгучей ненависти к нам испытывать не будет. То есть ко мне. Уже не к нам, а ко мне.

Странно, эмоции по поводу гибели Романова были какие-то приглушенные, словно кто-то сообщал мне об этом ровным голосом, а в моих ушах комки ваты. То ли не поверил до конца еще, то ли пережитый ужас приглушил чувства. Сейчас мысли все больше крутились вокруг проблем выживания меня любимого. Прости, Коля, ты был хорошим приятелем, но ты остался там, разделенный на две части, а я пока дышу. Dum spiro spero, как говорится.